Введение
Причиной написания статьи стало мое несогласие с типовым редакционным требованием к научным статьям о необходимости предварять их обзором литературы по данной теме. Оно не всегда осуществимо. Одна из причин — низкое качество публикаций вплоть до полной невозможности признать их научными.
Примером может служить отрицательная рецензия, полученная автором на его статью «О роли дискуссии в фокус-групповых исследованиях». Главным мотивом критики стало указание на отсутствие обзора литературы и указание, что в России публикации на эту тему отсутствуют.
В обоснование критики рецензент привел список отечественных работ, посвященных фокус-группам. Во главе списка были названы монографии О. Мельниковой «Фокус-группы: методы, методология, модерирование» [5] и М. Власовой «Социологические методы в маркетинговых исследованиях» [1]. На цитировании этих работ автор рецензии настаивал категорически: «Одним из ограничений текста статьи является отсутствие в нем обзора релевантной литературы. Сознавая это ограничение, автор во введении сам указывает, что «Отечественный опыт в рассматриваемом ракурсе не отражен в научных публикациях»… Этот аргумент нельзя счесть убедительным. Релевантные работы …есть в российском научном поле. Хотя бы работы Е. Дмитриевой, чья диссертация была посвящена этому методу, а также О. Мельниковой, М. Власовой…»
С моей точки зрения, требование сослаться на работы О. Мельниковой и М. Власовой — профессиональный позор для рецензента, называющего себя ученым. Обоснованию этого посвящена данная статья.
Методология компилятивного списывания
Автор причисляет себя к этнографическим социологам, для которых собственная жизнь — это большое включенное наблюдение.
В 80-е мой научный руководитель, доктор экономических наук, пьяница, любитель женщин и зарегистрированный коллекционер оружия учил меня: «Когда будешь писать диссертацию, не пытайся придумать что-то новое. Все уже придумано. Вот, смотри, что я тебе подарю. (Достал из шкафа огромную пачку ксерокопий обрывков каких-то статей без заглавий и источников). Списывай то из одного места, то из другого. Только не помногу, а то заметят.»
Тем самым мой научный руководитель доказал, что таким способом можно стать доктором экономических наук и профессором. Он успешно прошел через две защиты (кандидатской и докторской диссертаций), опубликовал две монографии и большое число статей, воспитал не менее десятка аспирантов и соискателей. Возможно, он не был с ними откровенен, но «компилятивному списыванию», конечно, их научил.
В интернете есть много объявлений по написанию диссертаций на заказ. Странно, что наша социология науки не изучила практику.
Сила методологии компилятивного списывания в том, что каждое высказывание по отдельности выглядит правильным и понятным, в совокупности не образуют осмысленной композиции (хотя могут создавать ее иллюзию). Признаков этой методологии три.
Во-первых, работа компилятивного списывателя похожа на работу искусственного интеллекта (ИИ): она зависит от имеющихся источников при неспособности выйти за их пределы. При чтении такого текста возникает ощущение не просто банальности, а чувство, что все это ты где-то уже читал. Это субъективный критерий, но он реален.
Во-вторых, в таких работах обычно происходит подмена темы. Тема, избранная в качестве «диссертабельной», должна быть представлена малым количеством публикаций. Это ограничивает базу списывания. Поэтому списывающий субъект берет более широкую тему, в которой избранное им узкое направление является составной частью, и замещает свою тему более широкой. Так, взявшись писать о фокус-группах, он пишет о малых группах вообще (О. Мельникова), взявшись писать о методах маркетингового исследования — о маркетинге в целом (М. Власова).
В третьих, списывателя выдает отсутствие композиционного замысла. Любой осмысленный текст должен иметь структуру, связывающую его части в единое целое и ведущую читателя от посылок к выводам. Работа, выполненная методом компилятивного списывания, создает видимость связности, но на деле таковой не является. Изложение становится хаотичным, общий смысл текста утрачивается, хотя отдельные его фрагменты могут казаться осмысленными.
Порядок следования тем, создаваемых в рамках компилятивного списывания, можно назвать ассоциативным, поскольку каждая тема возникает по ассоциации с предыдущей, но без соотнесения с композиционным целым. Иллюстрацией может служить фрагмент из фантастической повести Фрица Лейбера «Серебряные яйцеглавы», в которой описана работа робота, создающего художественные произведения (робот называется словомельницей): «Существует множество способов рассказать …какую-то историю. Каждый способ определяется выбором слов. Когда первое слово выбрано, остальные должны ему соответствовать. В словомельницу закладывают общий план книги, и она выдает первое слово наугад. Потом выбирает второе, оно должно по настроению точно соответствовать первому, потом третье и четвертое. Если дать сто разных первых слов, она напишет сто совершенно разных книг» [4].
Почему социология поглупела?
Работа компилятивных списывателей похожа на алгоритмы ИИ, поскольку те и другие не могут выйти за пределы источников. ИИ сделал явными некоторые ранее мало заметные тенденции. Для нашего анализа важно наблюдение, что ИИ «поглупел», начитавшись соцсетей [2].
Нечто похожее происходит с российской социологией. Работа списывателей похожа на «словомельницу», превращающую обрывки осмысленных текстов в словесный «фарш», который невозможно провернуть обратно. Многие работы, на которые ссылаются такие авторы, осмысленны, но их фрагменты утрачивают смысл при хаотичной компиляции с другими источниками. Последующие работы, выполненные на их основе, уже по определению не могут быть осмысленными.
Доминирование списывателей оглупляет научную дисциплину. Их работы становятся обязательными для цитирования, т.к. научные журналы требуют от авторов, чтобы их статьи предварялись обзором якобы релевантной литературы. Хуже того, авторы работ сами привыкают к компилятивному списыванию, понижая уровень собственных публикаций.
Возможна ли доказательная диагностика текста, созданного методом компилятивного списывания? Предполагаю, что да.
Десятилетие назад создатели сообщества «Диссернет» совершили научный подвиг, создав компьютерную систему, предназначенную для проверки работ на плагиат и другие нарушения научной этики. Бюрократия отнеслась к этой инициативе с большим неудовольствием, но в итоге вынуждена была создать собственную систему «Антиплагиат», без проверки которой сегодня не обходится ни одна публикация.
Можно предположить, что современный ИИ способен создать алгоритм, могущий диагностировать компилятивные тексты. Будем надеяться, что найдутся энтузиасты, которые решат эту задачу.
Заключение
Институт научной экспертизы находится в глубоком кризисе. Работы, выполненные методом компилятивного списывания, легко получают положительные отзывы рецензентов, защищаются в виде диссертаций, публикуются в виде монографий за государственный счет и становятся элементами вузовских учебных программ. Кроме того, они образуют пул обязательных для цитирования источников.
Для авторов, создающих новые работы методом компилятивного списывания, требование цитирования не обременительно, поскольку связность текста их не заботит. В названных трудах можно легко найти цитаты по любой теме и в любом ракурсе, особенно если новая работа тоже представляет собой не целостное произведение, а компиляцию цитат, не связанных общим смыслом и логикой.
Труднее приходится тем, кто имеет авторскую позицию и работает над созданием осмысленного произведения, предназначенного для того, чтобы кто-то его прочитал. Подобрать подходящие по смыслу цитаты несложно и в этом случае, тем более что никто не следит за их точностью и уместностью. Проблема состоит в моральном унижении автора и в том, что подобные «обзоры литературы» загромождают текст, затрудняя читателю путь к сути дела.
Привычка к бессмысленному компилированию становится обязательным ритуалом, ослабляющим внутренний авторский контроль за логикой произведения. Такой стиль работы убивает научную мотивацию, но открывает простор для имитации научной деятельности.
Приложение. Примеры работ
с признаками компилятивного списывания
- О.Т. Мельникова. Фокус-группы: методы, методология, модерирование. М.: Аспект Пресс, 2007 [5].
Применим названные выше критерии компилятивного списывания к работе О. Мельниковой. Автор монографии, посвященной методологии фокус-групп, должен был начать с вопроса о том, что такое фокус-группа и для чего она предназначена. Однако эта тема отсутствует.
Первая глава называется «Специфика качественной методологии». Ее можно считать вступительной, в ней ничего не говорится о фокус-группах, поэтому она оставлена нами без рассмотрения.
Подмена темы. Переход к основной теме начинается со второй главы, называющейся «Социально-психологические механизмы функционирования фокус-группы». Здесь происходит подмена темы. Не дав ни определения метода, ни его описания, автор переходит к описанию названных механизмов. При этом упускаются два момента.
Во-первых, фокус-группа — это не только группа, но еще и интервью. Следовательно, этот аспект тоже должен был найти отражение в описании. Более того, именно он должен был быть выдвинут на первый план, поскольку групповые социально-психологические эффекты вторичны по отношению к исследовательской функции метода.
Во-вторых, вместо описания социально-психологических механизмов применительно к фокус-группе автор описывает их применительно к малым группам вообще. Далее вместо описания методики идет фрагментарное изложение общих мест из теории малых групп. Между тем работа психологических механизмов в фокус-группе имеет свою специфику. Автор обязан был ее раскрыть, но данный вопрос не был даже поставлен.
Компилятивное списывание. Текст, созданный путем компилятивного списывания, «плывет» по ассоциативным связям, порождая множество несоответствий на уровне абзацев и даже фраз. Рассмотрим это на примере параграфа 2.1.2., посвященного групповой дискуссии. Содержащиеся в них спорные утверждения [5. С.54–59] комментируются практиками.
- О. Мельникова. Групповую дискуссию можно считать основным психологическим методом фокус-группы.
Весьма спорное утверждение. Мнения модераторов по этому вопросу разошлись, но все без исключения согласны, что «дискуссия ради дискуссии» не является корректной методикой.
- К. Богословская. Ты пишешь, что некоторые модераторы специально устраивают дискуссию. Я… первый раз слышу, что такое вообще возможно. Это просто непрофессионально.
Учитывая неоднозначность этого вопроса, О. Мельникова обязана была объяснить, что именно она понимает под «дискуссией» и по каким принципам она должна осуществляться. Вместо этого она пишет:
- О. Мельникова. Дискуссия лежит в основе практически всех групповых методов, используемых социальными психологами: в психо-терапевтических, тренинговых группах, при брейнсторминге.
С нашей точки зрения, это утверждение абсолютно неверно, поскольку во всех этих групповых техниках дискуссии организуются по разным принципам. Наша точка зрения не единична.
- Преподаватель вуза. Для разных групповых техник надо использовать правильные названия, потому что это …разные вещи. Если кто-то устраивает словесные битвы и смотрит, кто победит, то это не имеет отношения к технологии фокус-групп. Хотите этим заниматься — занимайтесь, но …не называйте это фокус-группами.
Далее О. Мельникова, пропуская вопрос о принципах дискуссии, вводит тему этапов развития групп. Эта тема, действительно, рассматривается во всех учебниках по фокус-группам в виде простой трехзвенной схемы: установление контакта, основная часть, завершение. О. Мельникова приводит иную схему, которая в первоисточнике, по-видимому, относится не к фокус-группам, а к динамическим группам.
- О. Мельникова. В социально-психологическом плане обычно выделяют три таких этапа: 1) ориентация; 2) оценка, сопоставление и, возможно, конфронтация идей; 3) консолидация мнений.
Попытка применить эту схему к фокус-группам может быть описана выражением «натянуть сову на глобус». Причем в отношении этапа консолидации О Мельникова сама оговаривает, что к фокус-группам он не применим. Но тогда непонятно, зачем вообще было про него писать.
- О. Мельникова. Целью фокус-группы является сбор информации, а не достижение единства мнений.
Тема этапов развития группы в работе О. Мельниковой этим не исчерпывается. Вся тема групповой дискуссии, заявленная в качестве основной, редуцирована к частному вопросу этапов развития групп. Описав одну классификацию, О. Мельникова переходит к другой.
- О. Мельникова. В организационном плане выделяются следующие этапы групповой дискуссии: определение целей и темы; сбор информации по обсуждаемой проблеме; интерпретация и оценка полученной информации; подведение итогов: сопоставление целей дискуссии и полученных результатов.
Перечисленные О. Мельниковой этапы являются элементами не самой дискуссии, а ее аналитического планирования, т.е. совсем другого аспекта. Сопоставление этапов развития групп с этапами их аналитического планирования некорректно. Это косвенно признает и сама О. Мельникова.
- О. Мельникова. Процедура фокус-групп проходит те же этапы развития, за исключением интерпретации и оценки информации, стоящих за рамками группового обсуждения.
Но и на этом тема этапов развития группы не заканчивается. Продолжая ее, О. Мельникова описывает третью классификацию.
- О. Мельникова. У. Гордон и Р. Лангмейд… выделяют три основных компонента групповой дискуссии — структуру, содержание и процесс… К стадиям группового процесса они относят: формирование, волнение, установка норм, выполнение задания, завершение.
Судя по пункту «выполнение задания», эта классификация также взята из описания динамических групп.
Лишь после изложения трех названных классификаций, из которых ни одна не относится к теме фокус-групп, О. Мельникова переходит к описанию начального этапа работы группы, т.е. установлению контакта.
- О. Мельникова. Групповая дискуссия, как и любая коммуникация, начинается с установления контакта, и значимость этого этапа трудно переоценить. «Установление доверительного психологического контакта — утверждает Ю.М. Жуков, — абсолютно необходимый этап беседы, который требует специального внимания и усилий со стороны ведущего».
Этот фрагмент, в отличие от предыдущих, не вызывает возражений, не считая некоторой напыщенности и дефицита конкретики. Но, во-первых, непонятно, зачем, прежде чем перейти к делу, загромождать изложение не относящимися к теме описаниями этапов развития групп, созданных не для фокус-групп, а для методик других типов.
Во-вторых, и это главное, после описания установления контакта должно было начаться описание главного — основного этапа работы группы. Этого в тексте нет. Покончив с установлением контакта, О. Мельникова переходит совершенно иной теме: «В практике… фокус-групп большое внимание уделяется невербальным компонентам коммуникации». В обоснование она цитирует работу автора этих строк, но обрывает цитату, опустив важный тезис о том, что модератор, увидев невербальную реакцию, должен предложить респонденту перевести ее в вербальный план.
В конце параграфа О. Мельникова заключает, что «важный этап групповой дискуссии — постановка цели». Возможно, этот тезис (при адекватном раскрытии) был бы уместен в начале обсуждения, но непонятно, почему он помещен в конце и не раскрыт.
В итоге заявленная в параграфе тема — «Групповая дискуссия как основной социально психологический метод фокус-групп» — не раскрыта и загромождена не относящимися к делу фрагментами описаний методик иного типа. Хаотичность изложения и постоянные подмены темы делают анализируемый текст непригодным для чтения.
Монография О. Мельниковой «Фокус-групп: методы, методология, модерирование» представляет собой имитацию научной работы и потому не подлежит включению в профессиональные списки литературы.
- М.Л. Власова. Социологические методы в маркетинговых исследованиях. М.: ВШЭ, 2006 [1].
Для обоснования тезиса о системном характере псевдонаучных публикаций и учебников возьмем работу, написанную преподавателем известного и авторитетного вуза — ГУ ВШЭ.
Содержание учебника просто не соответствует его названию. Это учебник не по социологическим методам в маркетинговых исследованиях, а по самому маркетингу и отчасти по смежной дисциплине — поведению потребителей. При чтении возникает ощущение отсутствия научной и дидактической новизны и наличия элементов компиляции. Этот вопрос требует документальной проверки, поэтому высказан как субъективное ощущение.
В работе Власовой лишь косвенно затрагивается заявленная тема маркетинговых исследований, в том числе и социологических. Систематическое описание этих методов отсутствует, а сведения о них не являются структурной доминантой. Они фрагментарны и подчинены другой логике изложения — структурным блокам маркетинга. Ни в оглавлении, ни в тексте книги нет единого перечня социологических методов, используемых в маркетинговых исследованиях. Нигде не оговаривается их специфика применительно к маркетинговым задачам.
Такой учебник не соответствует своему функциональному назначению и вводит читателя в заблуждение. Учащийся, желающий изучить социологические методы в маркетинговых исследованиях, не сможет этого сделать. В лучшем случае он может получить разрозненные и неполные сведения по интересующей его теме, причем для этого ему придется изучить очень большой объем не относящихся к делу материалов, выискивая в них нужную информацию.
В подтверждение этих выводов рассмотрим вопрос о том, как освещен в книге Власовой один из основных методов маркетингового исследования — метод фокус-групп. Читатель вправе ожидать его полноценного раскрытия, так как среди качественных методов социологического исследования метод фокус-групп является наиболее массовым. В развитых странах исследования с его спользованием образуют целую индустрию. Кроме того, госпожа Власова позиционирует себя именно как специалиста в области фокус-групп, о чем свидетельствует биографическая справка на обложке книги:
«Марина Власова — известный специалист в области маркетинговых исследований, кандидат философских наук, директор консалтинговой группы «Русинфомар». Специализируется на методике маркетинговых исследований, качественных методах сбора и анализа информации, читает курс лекций «Метод фокус-групп» в Московской высшей школе социальных и экономических наук, магистратуре факультета социологии Государственного университета — Высшей школе экономики.»
Однако фактически в учебнике Власовой о фокус-группах говорится лишь следующее: «Без сомнения, наиболее популярным групповым качественным методом являются фокус-группы. Учитывая достаточное количество литературы по этой методике, мы не будем акцентировать на ней внимание» (в сноске к этому абзацу дается ссылка на учебные пособия О.Мельниковой, С.Белановского и Е.Дмитриевой) [1. С.222].
Краткость абзаца подтверждает тот факт, что тема фокус-групп в учебнике не раскрыта. Нет главы или параграфа, специально посвященного качественным методам социологического исследования и фокус-группам.
Названный абзац входит в состав параграфа «Разработка стратегии позиционирования». Это подтверждает наш тезис о том, что логика изложения методов социологического исследования не является доминирующей: она подчинена логике маркетинговых тем, что разрушает логическую структуру книги.
Означает ли упоминание о методе фокус-групп в разделе «Разработка стратегии позиционирования», что этот метод используется в маркетинге только для этого? В книге нет ответа на этот вопрос.
Кроме названного абзаца, в книге имеется еще некоторые упоминания о фокус-группах, но они очень кратки, разрозненны и не всегда бесспорны. Так, имеются следующие утверждения: «Суть метода фокус-групп: групповое фокусированное полустандартизованное интервью в форме групповой дискуссии по заранее разработанному сценарию» [1. С.218-219].
Это определение в целом соответствует общепринятому, за исключением слова «полустандартизованное». Разумеется, Власова имеет право на оригинальную точку зрения, но в учебнике ее следовало раскрыть, обосновать и проиллюстрировать примерами. Без этого неясно значение слова «полустандартизированное»: имеется виду чередование в гайдах стандартизованных и нестандартизованных вопросов или все вопросы фокус-групповых гайдов должны быть полустандартизованными? Никаких объяснений в учебнике нет.
«Используемый в фокус-группах метод групповой дискуссии лежит в основе практически всех групповых методов социальной психологии.»
Опять спорное утверждение, с которым автор категорически не согласен. Кроме того, тезис сформулирован в крайне общем виде. Не раскрыто, что же представляет собой упомянутый метод групповой дискуссии, якобы лежащий в основе всех групповых методов социальной психологии.
«Групповые качественные методы предполагают активное использование эффектов групповой динамики.»
Здесь речь идет о групповых качественных методах вообще, но, согласно автору, фокус-группы входят в их число. Трудно говорить о других групповых качественных методах, но спорным является с тезис о том, что фокус-группы предполагают активное использование эффектов групповой динамики. Этот вопрос как минимум требует серьезного обсуждения. Кроме того, Власовой следовало разъяснить, как именно (в каких целях и с помощью каких методических средств) используются названные эффекты.
«К процессам групповой динамики относятся руководство и лидерство, принятие групповых решений, выработка групповых мнений, правил и ценностей, сплочение, конфликты и т.д.»
В данном фрагменте Власова дает общепринятый перечень явлений, входящих в состав понятия «групповая динамика». Однако фокус-группы, будучи, как пишет сама Власова, групповым фокусированным интервью, не предназначены для изучения этих явлений. Если Власова придерживается иного мнения, ей следовало подробно объяснить свою точку зрения.
Вопрос о количественных методах в учебнике Власовой в данной рецензии подробно рассматриваться не будет. Ограничимся констатацией, что они представлены примерно в том же стиле и в том же объеме, что и качественные методы.
Учитывая сказанное, что книга Власовой не может служить учебным пособием по теме «Социологические методы в маркетинговых исследованиях», поскольку эти методы в ней фактически не описаны.
- В. Добреньков, А. Кравченко. Методы социологического исследования. М.: МГУ, 2004 [3].
Работа В. Добренькова и А. Кравченко «Методы социологических исследований» не удовлетворяет минимальным критериям учебника. Примеров может быть приведено множество, их можно увидеть в каждой главе и в каждом параграфе.
Ограничимся одним примером, посвященным вопросу о композиции социологической анкеты. Этот вопрос рассматривается авторами в главе «Композиция анкеты», параграфе «Структура или композиция?»
Параграф начинается с утверждения, что применительно к построению социологической анкеты следует применять не устаревшее понятие «структура», а новое понятие «композиция».
Важный момент состоит в том, что авторы учебника подают этот тезис не как свое личное мнение, а как общепризнанный факт, ссылаясь на мнение неких не названных «методистов». Рецензент не встречал этого утверждения ни в одной из работ, посвященных разработке социологических анкет. Общепринятым его назвать нельзя.
Сам по себе этот тезис в его первоначальном значении не может рассматриваться как неправильный. Авторы имеют право на свою позицию при условии ее обоснования. Проследим за ходом их мысли.
Раскрытие тезиса авторы начинают с определения термина: «Композиция — важнейший, организующий элемент художественной формы, придающий произведению единство и цельность, соподчиняющий его компоненты друг другу и целому» (здесь и далее [3. С. 219 — 220]).
Определение верное, но удивляет, почему применительно к социологической анкете используется слово «художественный», а сама анкета называется «произведением». «В художественной литературе композиция — мотивированное расположение компонентов художественного произведения; компонентом (единицей композиции) считают «отрезок» произведения, в котором сохраняется один способ изображения (характеристика, диалог и т.д.) или единая точка зрения (автора, рассказчика, одного из героев) на изображаемое. Взаиморасположение и взаимодействие этих «отрезков» образуют композиционное единство произведения.»
Здесь авторы продолжают раскрывать смысл термина «композиция» применительно к художественному произведению. Однако в тексте учебника, посвященного методам социологического исследования, это выглядит неуместно.
«Композицию часто отождествляют как с сюжетом, системой образов, так и со структурой художественного произведения (иногда синонимами понятий «композиция» и «структура» служат слова: «архитектоника, «построение», «конструкция»)».
В этом отрывке авторы пишут о том, что понятия «композиция» и «структура» иногда являются синонимами, что противоречит их тезису и сводит на нет всю подкрепляющую его аргументацию.
«Есть и другие значения слова «композиция»: 1) музыкальное, живописное, скульптурное или графическое изображение; 2) произведение, включающее различные виды искусств (например, литературно-музыкальная композиция) или составленное из различных произведений или отрывков; 3) сочинение музыки; учебный предмет в музыкальных учебных заведениях.»
Здесь авторы возвращаются к теме композиции применительно к различным областям искусства. О неуместности такого поворота говорилось выше.
Многие недоумения по поводу приведенных цитат исчезнут, если учесть, что они являются дословным воспроизведением статьи «Композиция» Большого российского энциклопедического словаря. Поскольку цитата дана без ссылки, ее можно назвать плагиатом. Но ограничить вывод констатацией плагиата означает не отметить главного — функциональной неуместности данного фрагмента в тексте учебника, посвященного методам социологического исследования.
Развивая свой тезис о необходимости замены слова «структура» словом «композиция», авторы пишут: «У термина «структура» гораздо меньший послужной список. Он намного беднее в части этимологического разнообразия, имеет всего одно значение.»
Здесь в качестве аргумента, подкрепляющего тезис о необходимости замены слова «структура» словом «композиция», выдвигается бедность этимологического разнообразия первого, а не смысловое несоответствие, как можно было бы ожидать. Бедность этимологического разнообразия не является аргументом, подтверждающим тезис авторов. Налицо очевидное логическое несоответствие.
Далее вновь идет дословная цитата из указанного словаря: «Структура — совокупность устойчивых связей объекта, обеспечивающих его целостность и тождественность самому себе, т.е. сохранение основных свойств при различных внешних и внутренних изменениях.»
Доказывает ли эта цитата наличие существенного различия в значениях слов «композиция» и «структура»? Очевидно, нет. Если отсечь от слова «композиция» смысловое разнообразие, касающееся различных жанров искусства (музыки, живописи и т.д.), то в остатке получится что-то очень близкое к значению слова «структура». Поэтому в рассматриваемом контексте эти слова все-таки являются синонимами.
Несколько ранее авторы пишут о структуре следующее: «…Термин «структура» предполагает определенную последовательность связанных общим признаком элементов, в том числе анкетных вопросов.»
В контексте их рассуждений авторов можно предположить (хотя прямо этого нигде не написано), что под структурой они понимают линейную последовательность элементов, а под «композицией» более сложную — «ветвистую». Однако такая трактовка «структуры» не вытекает из приведенной ими же цитаты из словаря. Тем не менее, авторы, по-видимому, ее придерживаются, иначе трудно понять значение следующего абзаца: «С первого взгляда ясно, что интеллигентная, художественно раскрепощенная композиция выигрывает у армейски суровой структуры количеством и качеством своих практических приложений. Использование композиции для определения науки и искусства составления социологической анкеты кажется более правильным и уместным.»
Этот фрагмент, в отличие от предыдущих, не списан со словаря. Скорее всего он написан самими авторами учебника. Но это не делает его более уместным в рассматриваемом контексте. Скорее наоборот. Удивляет, что ключевой элемент противопоставления «композиция — структура» выражен не четким термином, а метафорическим выражением: «армейски суровая». Еще более странна характеристика композиции как «интеллигентной и художественно раскрепощенной», причем в тексте прямо сказано, что речь идет не о композициях вообще, а о композиции социологической анкеты.
Возникает вопрос: как авторы себе представляют интеллигентное и художественно раскрепощенное построение анкеты (равно как и армейски суровое ее построение)? Какого ответа они ждут от студентов, которым в экзаменационном билете достанется вопрос «Композиция анкеты»?
Сказанное можно свести к следующим пунктам.
- Авторы занялись противопоставлением слов «структура» и «композиция», не имея на то семантических и дидактических оснований. Они не должны были заполнять ограниченный объем учебника (и памяти учащихся) подробным анализом темы, не имеющей отношения к решению главной задачи — обучению студентов грамотной разработке анкет. Их попытка углубленного семантического анализа неуместна.
- В рамках предпринятого авторами семантического анализа не приведено убедительных аргументов в пользу существенности различия в значениях слов «структура» и «композиция». Авторы вообще не доказали, что применительно к разработке социологических анкет эти слова не являются синонимами, не справившись с решением семантической задачи, которую сами же сформулировали (независимо от ее уместности в данном контексте).
- Фрагмент текста, посвященный семантическому анализу слов «структура» и «композиция», содержит очень много логических и семантических ошибок. Для учебника это неприемлемо.
- Противопоставление «структуры» и «композиции» авторы подают как общепринятое в научном сообществе, ссылаясь на неких не названных «методистов». В действительности оно является их личным мнением, продуктом их собственной фантазии. Авторы учебников имеют право излагать в них свою личную позицию, но не вправе подавать ее как общепринятую.
- В последующих параграфах рассматриваемой главы авторы нигде не описывают сложных правил компоновки вопросов, которыми они обосновывают необходимость использования слова «композиция». Следуя метафорической терминологии авторов, они описывают скорее «армейски суровый», чем «художественно раскрепощенный» способ построения анкеты. Т.е. авторы не используют понятийный аппарат, созданию которого они уделили так много внимания.
- Занимая объем учебника рассмотрением надуманной проблемы, авторы не раскрыли много важных вопросов, имеющих прямое отношение к теме разработки социологических анкет. К примеру, они не объяснили, что применительно к разработке анкеты понятие структуры (или композиции) раздваивается: существует аналитическая структура анкеты, которой свойственна строгая логическая упорядоченность, и инструментальная структура, в отношении которой многие методические школы настаивают на необходимости «перемешивания» вопросов, относящихся к разным тематическим блокам.
Наконец, в учебнике много и просто ложных утверждений. Так в рассматриваемом параграфе указано: «Некрасиво оформленная анкета вызывает большее число отказов от участия в опросе, чем анкета с современным дизайном».
Включив эту фразу в учебник, авторы не объяснили читателю, что анкеты делятся на заполняемые интервьюерами и самозаполняемые респондентами. В современной социологической практике преобладают первые, но их дизайн строго функционален и предназначен только для интервьюеров. На количество отказов от участия в опросе он не влияет.
Другое дело — анкеты для самозаполнения. Методические эксперименты 50-х годов ХХ века действительно показали, что дизайн влияет на реакции респондентов, — однако далеко не всегда в желаемую для исследователя сторону. Так, выполненный в том или ином художественном стиле дизайн искажает ответы респондентов. В частности, недопустим юмористический характер рисунков, который настраивает респондентов на игривый лад и сильно влияет на их ответы.
Авторы могут возразить, что, говоря о «современном» дизайне, они имели в виду формы дизайна, специально разработанные для социологических анкет. Но о специфике дизайна социологических анкет ими не сказано ни слова. В результате указанная фраза вводит читателя в заблуждение: вместо предупреждения об опасности «слишком хорошего» дизайна авторы по сути настаивают на его необходимости.
Они нигде не указывают, что в настоящее время анкеты для самозаполнения практически перестали использоваться.
Выше был проанализирован фрагмент текста учебника Добренькова и Кравченко, расположенный на стр. 319 -320. Объем этого фрагмента составляет около полутора страниц.
Объем данной рецензии, посвященный этому фрагменту, составил более пяти страниц, причем эти пять страниц далеко не исчерпывает содержательных, стилистических и логических претензий к данному тексту. В доказательство еще один пример: «Не так давно выяснилось, что помимо чисто логических законов при составлении социологической анкеты действуют еще психологические и эстетические законы».
Эта фраза вроде бы правильна, за исключением вводной части «не так давно», но заявленная в ней тема нигде больше не раскрывается. Это можно назвать обманом ожиданий читателя (обоснованных, поскольку данная тема действительно важна). Кроме того, названная фраза включена в текст в качестве аргумента в пользу предпочтения слова «композиция» слову «структура», хотя в дальнейшем авторы не затрагивают психологический и эстетический аспект этого противопоставления.
У автора рецензии нет возможности столь же подробно анализировать другие фрагменты названного учебника. Но он утверждает и может доказать, что данный фрагмент вполне репрезентативен, он не является случайной неудачей авторов. В любом параграфе учебника имеется множество несоответствий, похожих на те, которые были описаны выше.
Учебник поверхностен, местами сообщает неверную информацию. Он неполноценно (порой до крайности) раскрывает заявленные в нем темы, подменяет изложение многих вопросов рассуждениями, не относящимися к теме и вообще неуместными в социологическом учебнике. Среди других недостатков следует отметить плохую логическую структуру текстов, влекущую за собой смешение разных тем и потерю значимых тематических блоков. Подача материала плохо структурирована.
В целом учебник не дает возможности читателям полноценно изучить обозначенный в его названии предмет и непригоден к использованию в учебном процессе.
Помимо неприемлемо низкого научного и дидактического качества учебника требует рассмотрения вопрос о наличии в нем значительных объемов неправомерных заимствований чужих текстов без ссылок (плагиата). Выше уже приведен пример с использованием цитат из Большого российского энциклопедического словаря. Проверки требуют и другие фрагменты текста.
Литература
1. Власова М. Социологические методы в маркетинговых исследованиях. М.: ВШЭ, 2006.
2. Горбунов Я. Ученые выяснили, почему нейросеть GPT «поглупела». // Русская семерка. https://russian7.ru/post/uchenye-vyyasnili-pochemu-neyroset-gpt4-p/ [Дата обращения: 19.09.2025.].
3. Добреньков В., Кравченко А. Методы социологического исследования. М.: МГУ, 2004.
4. Лейбер Ф. Серебряные яйцеглавы. М.: АСТ, 2017.
5. Мельникова О. Фокус-группы: методы, методология, модерирование. М.: Аспект Пресс, 2007.
Ранний опыт государственного строительства большевиков и Конституция РСФСР 1918 года
7
