Ранний опыт государственного строительства большевиков и Конституция РСФСР 1918 года    7   23646  | Официальные извинения    970   98583  | Становление корпоративизма в современной России. Угрозы и возможности    236   80087 

Ранний опыт государственного строительства большевиков и Конституция РСФСР 1918 года

 7  23646

Проанализировано изучение государственно-правового строительства раннего периода  советской власти за последние десятилетия. Выявлены механизмы реализации власти большевиков через создание специфического советского конституционного права. Рассмотрены идеологические и юридические  задачи Конституции РСФСР 1918 года, возложенные на нее большевиками, функции Основного Закона, а также особенности политико-правового положения партии в первые годы советской власти.

 

Интерес ученых к первой советской Конституции не ослабевает. Историография проблемы берет начало едва ли не с момента ее публикации [12; 15; 22; 38] и насчитывает несколько сотен работ. Это объясняется, прежде всего, значением Конституции РСФСР 1918 года не только для развития правовой системы, но и советского государства в целом, его государственного, политического, общественного и социального устройства.

Проблема первой советской Конституции поднимается во всех фундаментальных трудах современных правоведов, специализирующихся на государствоведении, без нее немыслимы учебники по таким основополагающим юридическим дисциплинам, как «История отечественного государства и права», «Теория отечественного государства и права», «Конституционное право России» [1; 2; 3; 4; 6; 20; 33; 41; 43].

При общей невысокой оценке Конституции РСФСР как юридического документа, с чем в целом следует согласиться, современная юриспруденция представляет широкий спектр подходов к изучению данного документа - от жестких политических до подчеркнуто научных. Так, учебник по конституционному праву под редакцией М.В. Баглая так характеризует Конституцию 1918 года: «С января 1918 года не осталось …надежд на демократическое государственное устройство, принятая в июле того же года Конституция РСФСР это подтвердила. Создатели Конституции отбросили почти все выработанные к тому времени демократические принципы представительной системы… Проблема превышения власти или злоупотреблений ею не вставала, а потому оказался ненужным принцип разделения властей. В. И. Ленин прямо обосновал единство исполнительной и законодательной власти в пику буржуазному парламентаризму — его не заботили опасность злоупотребления властью и необходимость взаимного уравновешивания властей» [6, С.59]. Принципиально иной взгляд демонстрирует работа С.А. Авакьяна: «Конституция РСФСР 1918 г. была, естественно, продуктом своей эпохи и служила возникшему в России строю, оформляла его. С одной стороны, она зафиксировала то, что уже существовало на практике, с другой - была нацелена на будущее, т.е. предполагала расширение на ее основе социалистических общественных отношений». [2, С. 53]

Особое место в историографии проблемы занимает работа О.И. Чистякова «Конституция РСФСР 1918 года», выдержавшая несколько редакций и бесчисленное множество переизданий. [42] Время доказало непреходящую ценность этого труда, на котором выросло несколько поколений советских, а затем и российских юристов и историков. Исследование О.И. Чистякова представляет собой подробный последовательный анализ подготовки, структуры, содержания и особенностей первой советской Конституции. Автор серьезно расширил обычный для юридических трудов круг источников: кроме правовых актов, к данному исследованию были привлечены партийные документы, работы В.И. Ленина, А.В. Луначарского, П.И. Стучки, М.А. Рейснера, архивные фонды Наркомюста и конституционной комиссии ВЦИК.

О.И. Чистяков приобщил к работе огромный пласт историографии, посвященной не только самой Конституции, но и зарождению и развитию советского государства. По общему подходу и охвату проблемы его работа наиболее близка к историческому исследованию, оставаясь при этом классическим трудом по правоведению. Возможно, в широте подхода автора отразился бесценный опыт его многолетнего плодотворного сотрудничества с академиком Ю.С. Кукушкиным [23]. Такие творческие союзы, бесспорно, способствуют взаимному научному обогащению его участников. В последние четверть века работа О.И. Чистякова подвергается постоянной критике за выраженный просоветский подход, но даже самые жесткие критики пользуются материалами, собранными О.И. Чистяковым, и результатами его научного анализа.

В последние годы данная тема переживает новый пик исследовательского интереса. В научной периодике появился ряд статей, что во многом связано со столетним юбилеем принятия Конституции [5; 9; 11; 16; 39; 44]. Эти работы, имеющие весьма различный научный вес и значимость, объединяет одно: все они вышли из-под пера правоведов. Достижения современной исторической науки в освещении этой проблематики гораздо скромнее [7; 8; 13; 14].

Основные источники по теме первой советской Конституции, - такие как труды руководителей советского государства, прежде всего, В.И. Ленина, юридические акты советской власти, работы видных правоведов, и даже архивные материалы, сосредоточенные в фондах ВЦИК и Наркомюста [10], - давно введены в научный оборот и подробно изучены. В этих условиях перспективным выглядит расширение юридических подходов до исторического исследования. Преимущества исторической науки заключаются в возможности постановки более широких проблем, выходящих за рамки правового поля, выявлении неизученных процессов и закономерностей, а также привлечении круга косвенных источников, работа с которыми требует особых источниковедческих знаний и навыков. Поиску таких перспективных направлений и посвящена данная работа.

 

2

Большевики никогда не скрывали и даже подчеркивали факт своего прихода к власти силовым путем - в результате победы Октябрьского вооруженного восстания. Своей первоочередной задачей они видели слом старой государственной машины и создание государства «нового типа», диктатуры пролетариата – «власти, не разделяемой ни с кем и опирающейся непосредственно на вооруженную силу масс» [24, С. 26]. Эти две стороны одного и того же процесса начали реализовываться большевиками одновременно, жестко и последовательно.

Документы II Съезда Советов совокупно с первыми декретами советской власти, принятыми в конце ноября – декабре 1917 года, решили два основных вопроса любой революции: о власти и собственности, а также заложили основы всех систем нового Советского государства. В этом проявились особенности политического поведения большевиков.

Во-первых, они были убеждены в легитимности своей власти. Основу этой легитимности они видели в поддержке большинства делегатов II Съезда Советов. Их не останавливала ни сложность своего положения после ухода со Съезда большей части представителей эсеров и меньшевиков, ни то, что Советская власть победила только в Петрограде. Иными словами, с момента победы Октябрьского вооруженного восстания большевики вели себя как государственная власть, установившаяся надолго, если не навсегда.

Во-вторых, партия большевиков, придя к власти, сразу же вырабатывала позитивную программу, то есть программу реальных преобразований, не терпящих отлагательства, последовательно претворяла эту программу в жизнь и готова была ее защищать любыми способами, включая насилие. Эти особенности политического поведения большевиков значительно и выгодно отличали их в глазах революционных масс от Временного правительства, не проводившего коренных преобразований и постоянно откладывающего созыв Учредительного собрания.

Реальным препятствием к полновластию Советов было Учредительное собрание. Комплексом решительных и последовательных мер большевистская партия и прежде всего ее лидер, В.И. Ленин, добились сначала консолидированной позиции ЦК РСДРП(б) по вопросу об Учредительном собрании, а затем репрессивными декретами значительно сузили как представительство буржуазных партий, в первую очередь кадетов, так и политические права Учредительного собрания [18; 36],  превратили его в то, что сами хотели в нем видеть – «пустую говорильню».

Выверенная и жесткая тактика большевиков привела к подмене конституанты: вместо всенародного Учредительного собрания ею стал II Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов. Бесславный роспуск Учредительного собрания должен был, по мысли В.И. Ленина, наглядно демонстрировать ничтожность ценностей «буржуазного парламентаризма» по сравнению с истинными завоеваниями революции: властью Советов, опирающейся на диктатуру пролетариата, самоопределением народов, национализацией земли и экспроприацией экспроприаторов.

Сразу после роспуска Учредительного собрания и вооруженного разгона демонстраций в его защиту открылся III Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов. А еще через три дня произошло слияние его с III Съездом крестьянских депутатов, что, по мысли большевиков, привело к единому представительству трудящихся масс в Советах разных уровней и на Всероссийских съездах Советов. III Съезд Советов принял два основных документа: «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа» как одобрение политики Советской власти, проводимой ВЦИК и СНК с конца октября, и «Постановление об основных положениях конституции РСФСР», подготовленное и вынесенное на обсуждение Наркомом по делам национальностей И.В. Сталиным. [17] Этот момент принято считать отправной точкой создания первой советской Конституции[1].

 

3

В этой широко известной политической коллизии следует обратить внимание на нюансы, оставшиеся за пределами внимания как правоведов, так и историков. С момента прихода к власти большевики жестко и последовательно отстраивали сильное советское государство в форме диктатуры пролетариата. В.И. Ленин, отвергая даже собственные теоретические взгляды на государственность после свершения социалистической революции, сформулированные им в первом варианте «Государства и революция», видел в усилении государства диктатуры пролетариата залог сохранения Советской власти и построения социализма. При этом большевики порывали всякую связь с предыдущим опытом государственно-правового строительства как российского, так и европейского.

Они полностью отрицали такие базовые ценности конституционализма, как разделение властей, парламентаризм, гарантии верховенства закона, всеобщий характер демократических свобод и избирательного права, права и свободы личности. Придя к власти, большевики отказались от общедемократических положений, входящих в дореволюционную Программу РСДРП(б) (о необходимости смены программы партии В.И. Ленин говорил еще в апреле 1917 года [24; 25; 29]).

Сама идея конституционного права могла быть отвергнута в советском государстве как буржуазная. Но большевики признали конституционализм вообще и высшую юридическую силу Основного Закона в частности. Партия большевиков последовательно боролась за подготовку конституционного проекта и принятие Конституции РСФСР. Даже в критический момент начала марта 1918 года, когда собрался VII экстренный Съезд РКП(б) и В.И. Ленин работал над новой редакцией программы партии, он продолжал закладывать основы советского конституционализма. В «Черновом наброске проекта программы» в разделе «Десять тезисов о Советской власти» сформулированы доктринальные принципы, которые через несколько месяцев лягут в основу Конституции [32].

Конституция была необходима большевикам, с одной стороны, как инструмент усиления советского государства, а с другой - как атрибут государственной власти, подчеркивающий ее демократизм. В этом смысле Конституция должна была выполнить несколько задач.

Во-первых, на нее была возложена идеологическая задача полного отождествления интересов трудящихся масс с Советской властью, - а значит, и с большевистской партией. Это своеобразный переход от легитимности, как ее понимали большевики, к легальности, то есть законности власти.

Во-вторых, она призвана была обозначить определенный этап развития государства и общества на пути к социализму. В этом смысле Основной закон играл информационную и учредительную роль, фиксируя основы государственной, политической, экономической, социальной системы РСФСР. Конституция устанавливала функции, порядок подчинения и взаимодействия основных органов государственной власти. Она также определяла пути развития советской страны на ближайшее время. Эта роль нашла свое отражение в преамбуле к Основному Закону»: «Он должен быть распубликован всеми местными органами Советской власти и выставлен во всех советских учреждениях на видном месте. V Всероссийской съезд Советов поручает Народному комиссариату просвещения ввести во всех без исключения школах и учебных заведениях Российской республики изучение основных положений настоящей Конституции, а равно и их разъяснения и истолкование» [40].

В-третьих, Конституция РСФСР, как и положено Основному закону, являлась базой для последующего законодательства и несла нормативно упорядочивающую функцию.

В-четвертых, она решала задачу пропаганды советского строя на международной арене, прежде всего для угнетенных трудящихся других стран. Отвечая агентству United Press, В.И. Ленин писал: «переводим и пропагандируем нашу Советскую конституцию, которая имеет несчастье более чем миллиарду жителей земли, принадлежащих к колониальным, зависимым, угнетенным, неполно правным народностям, больше нравиться, чем «западноевропейская» и американская конституция буржуазно-«демократических» государств, укрепляющая частную собственность на землю и капитал, т.е. укрепляющая гнет немногочисленных «цивилизованных» капиталистов над трудящимися своих стран и над сотнями миллионов в колониях Азии, Африки и пр.» [28].

Признав необходимость конституции, как таковой и высшую силу конституционного права для государства диктатуры пролетариата, большевики наполнили эти понятия своим специфическим смыслом, создав особую советскую правовую систему. По сравнению с классическим конституционализмом она была искажена до неузнаваемости, но продемонстрировала крайнюю устойчивость, став неотъемлемой частью советского государства. Отношение большевиков к Основному закону как к инструменту укрепления государственности и как к атрибуту советской демократии отразилось и на общих принципах его построения, и на содержании Конституции. В Конституции РСФСР 1918 года не следует искать совпадения или адекватного соотношения юридической и фактической конституций, как требуют правовые теории. При ее выработке конституционная комиссия даже не ставила перед собой такую задачу. Она замышлялась и создавалась как конституция «перспективная», то есть фиксирующая правовые нормы и общественные отношения, которых пока не было, или они полностью не сложились, но которые следует построить на этапе «водворения социализма». Этот процесс не был однозначным.

Прежде всего, Конституция РСФСР 1918 года призвана была упорядочить существующую политическую систему. Она разъясняла принципы функционирования Советской власти как представительной, а не прямой демократии, закладывала основы демократического централизма, закрепляла строгий порядок соподчинения Советов разных уровней. В условиях весны-лета 1918 года, когда местные Советы проявляли чрезмерную самостоятельность и стремились выйти из-под контроля центра, эта была важнейшая задача. Ленин так оценивал этот процесс: «Рабоче-крестьянские массы, призванные правительством к управлению страной и долгое время находившиеся вдали от этого, не могли отказаться от желания строить государство путем собственного опыта. Лозунг «вся власть Советам» привел к тому, что на местах хотели прийти к опыту государственного строительства путем собственных ошибок. Такой переходный период был необходим и оказался благотворным. В этом стремлении к сепаратизму было много здорового, доброго, в смысле стремления к созиданию. Советская конституция выявила отношение волостной власти к уездной, уездной к губернской и этой последней к центру». [31]

Конституция заложила также основные принципы организации государственного единства. Статья 2 фиксировала, что «Российская Советская Республика учреждается на основе свободного союза свободных наций, как федерация советских национальных республик». Конституция предусматривала, что «Советы областей, отличающихся особым бытом и национальным составом, могут объединяться в автономные областные союзы, во главе которых… стоят областные съезды Советов и их исполнительные органы. Эти автономные областные союзы входят на началах федерации в Российскую Социалистическую Федеративную Советскую республику» (Ст. 11). К моменту принятия Конституции не существовало еще ни одного из тех автономных образований, которые позже выделятся внутри Советской Республики. Они начнут активно складываться с осени 1918 года в форме автономных республик, автономных областей и автономных трудовых коммун, причем эти формы не были установлены в Конституции. Этот процесс будет идти вплоть до образования СССР[2]. Уникальность ситуации подчеркивал О.И. Чистяков: «РСФСР сложилась как своеобразная, новая форма государства… не в результате объединения равнозначных суверенных государств, а в силу выделения отдельных территорий из уже существующего государства – Российской Советской Республики – и предоставления им статуса автономных единиц» [41, С.120]. В этом смысле Конституция 1918 года выполнила задачи, возложенные на нее ее создателями: определила и запустила процессы формирования советской государства как особой формы социалистической федерации.

 

4

Определяя перспективы развития, Конституция РСФСР не полностью отражала уже существующие механизмы политической власти. Это касается, прежде всего, отсутствие в Основном законе положений, регламентирующих деятельность ключевого органа политической власти – Президиума ВЦИК. Президиум ВЦИК был учрежден по «Постановлению об организации ВЦИК» от 2(15) ноября 1917 года. В нем говорилось, что «Президиум является как представительным органом, так и исполнительным. Президиум подготавливает необходимые материалы для заседаний Центрального Исполнительного Комитета, проводит в жизнь постановления Центрального Исполнительного Комитета, …а также пронимает решение…, когда созыв Центрального Исполнительного Комитета является невозможным и требуется срочность решения» [37, С. 37]. Положение о Президиуме ВЦИК содержатся и в дополнении к данному «Постановлению» от 6(19) ноября [37, С. 39]. Иными словами,  Президиум изначально не был техническим органом ВЦИК, - он обладал исполнительной, контрольной, а в экстренных случаях и законодательной властью.

Президиум ВЦИК состоял примерно из двадцати человек (1/10 членов ВЦИК) при кворуме в половину членов и заседал ежедневно[3]. Уже с ноября 1917 года советский парламент, ВЦИК, работал с перерывами, а через год перешел на сессионный режим. Его обширный состав (до 200, потом до 300 человек), неоднородный уровень законодательной компетентности депутатов и политические разногласия представителей разных партий снижали эффективность работы. При этом из текста Конституции следует, что ВЦИК является постоянно действующим парламентом (Ст. 30, 31, 32, 33, 36, 46, 50), хотя прямо это не оговаривалось. Основной же орган, который вырабатывал решения и контролировал их исполнение в Советах всех уровней, - Президиум ВЦИК, - в Конституции 1918 года упоминался один раз в статье о возможности коллегии любого наркомата обжаловать решения соответствующего наркома в Президиуме ВЦИК (Ст. 45). Таким образом, Президиум ВЦИК обладал контрольными функциями по отношению к наркомам. Причины такого расхождения Основного закона РСФСР с политической практикой до сих пор не получили полного освещения.

Это расхождение конституционных положений и политической практики прекрасно осознавало руководство партии. VIII съезд РКП(б), собравшийся в марте 1919 года, в резолюции о советском строительстве прямо поручил ЦК: «на ближайшем съезде Советов необходимо, на основе всего практического опыта, точно сформулировать права и обязанности Президиума ВЦИК и разграничить круг его функций с кругом функций Совнаркома» [21].

VII Съезд Советов принял «Постановление о государственном строительстве», в котором определялось место Президиума ВЦИК в советской парламентской системе, его полномочия и функции: Президиум ВЦИК руководил заседаниями ВЦИК, подготавливал материалы для его заседаний, вносил проекты декретов на рассмотрение пленума ВЦИК, наблюдал за исполнением его постановлений, утверждал или приостанавливал постановления СНК, вел сношения от имени ВЦИК и т.д. То же Постановление фиксировало сессионный характер работы советского парламента и устанавливало периодичность его пленумов «каждые два месяца» [34].

Развитием этого процесса стало решение следующего VIII Съезда Советов, открывшегося через месяц после окончательной победы Красной армии юге. «Постановление от 23 декабря 1920 года о Советском строительстве» разграничивало функции Съезда Советов, ВЦИК и Президиума ВЦИК. Специально оговаривалось, что Президиум наделяется законодательными функциями [35]. Таким образом, большевики прибегли к практике доработки Конституции РСФСР 1918 года. Эта практика была нацелена на сближение конституционных норм с политической практикой. Важно, что это было сделано с соблюдением юридических норм: внесение всех дополнений было проведено через Съезд Советов в строгом соответствии с пунктом “а” Статьи 51 Основного Закона. В этом процессе также проявляется отношение большевиков к Конституции как к инструменту укрепления своей политической власти.

 

5

Кроме противоречивого соотношения перспективного характера Конституции и неполного отражения в ней реального механизма политической власти, у Основного Закона РСФСР были и другие особенности. Статья 9, несущая основную идеологическую нагрузку, ставила перед Конституцией задачу установления «диктатуры городского и сельского пролетариата и беднейшего крестьянства в виде мощной Всероссийской Советской власти в целях полного подавления буржуазии, уничтожения эксплуатации человека человеком и водворения социализма…». В этой статье особо оговаривалось, что принятая Конституция РСФСР рассчитана на «настоящий переходный момент». Иными словами, данная Конституция для большевиков изначально носила временный характер и предназначалась для решения задач установления диктатуры пролетариата и «водворения социализма».

Мировая практика знает не так много принятых конституционных документов, изначально заявляющих о своей временной переходной форме. Разъясняя суть только что принятого Основного закона на Съезде председателей губернских Советов, В.И. Ленин указывал, что он «концентрирует то, что уже дала жизнь, и будет исправляться и дополняться практическим применением ее в жизни». [31] Однако неверно было бы полагать, что Основной Закон имел характер гибкой конституции. Прописанный в Пункте “а” Статьи 51 порядок изменения «основных начал Советской Конституции» устанавливал исключительное право на него Всероссийского съезда Советов как высшей власти РСФСР. И на практике этот пункт никогда не нарушался за весь период действия первой Советской Конституции. Иными словами, большевики, рассматривая Конституцию как эффективный инструмент государственно-правового строительства, видели в ней политический документ, рассчитанный на переходный период. Определять длину этого периода и необходимость смены Основного Закона могли только они сами. Но в период действия Конституции правом ее изменения и дополнения обладал только Съезд Советов, в поддержке которого большевистская партия не сомневалась. Такой доктринальный подход к Основному Закону страны, сформировавшийся у большевиков к середине 1918 года, определил пути развития конституционного права на весь период существования Советской власти.

Следует обратить внимание на еще один нюанс, не получивший должного внимания, - своеобразную «деперсонализацию» Конституции: ни в тексте Основного Закона, ни в постановлениях Съездов Советов, дополняющих его, юридически не определены руководящие посты ВЦИК, СНК и Исполкомов Советов всех уровней. В Конституцию включено только понятие «член Совета Народных Комиссаров» и «народный комиссар». Из текста следует, что «члены Совета Народных Комиссаров стоят во главе отдельных народных комиссариатов» (Ст.42). Далее содержится указание на право народных комиссаров «единолично принимать решения по всем вопросам, подлежащим ведению соответствующего комиссариата» (Ст. 45), на их ответственности перед СНК и ВЦИК (Ст.47), на необходимость образования при «каждом народном комиссаре коллегии, под его председательством» (Ст.44), и на право коллегии обжаловать решения народного комиссара в СНК или Президиуме ВЦИК (Ст. 45).

Особенно очевидно отсутствие порядка назначения и смещения, а также полномочий и функций Председателя ВЦИК и Председателя СНК. На основании текста Конституции можно сделать только формальные выводы о системе подчинения и ответственности этих должностных лиц (Ст. 28, 29, 35, 46). Здесь вновь видно несоответствие конституционных норм реальному механизму власти, так как Председатель ВЦИК и Председатель СНК были  ключевыми фигурами в руководстве советского государства с момента его создания. Руководство страны находилось в «юридической тени». Скорее всего, такая практика «деперсонализации» перешла в Конституцию из партийного строительства. Ни в Уставе партии, ни в ее Программе никогда не было обозначено персональное руководство ЦК и Политбюро (Бюро) ЦК. Принцип коллективного руководства и коллективной ответственности, безоговорочно установленный В.И. Лениным, был перенесен большевиками на государственное строительство. Такой подход был закреплен и в последующих советских конституциях.

Еще одним принципом, пришедшим в государственно-правовое строительство из партии, стал демократический централизм, распространенный прежде всего на систему Советов. Конституция РСФСР 1918 года фиксировала принцип выборности Советов всех уровней, формирование органов государственного управления представительными органами, обязательность решений вышестоящих органов для нижестоящих, подотчетность депутатов избирателям и право последних отзывать в случае необходимости своего избранника. К моменту принятия Конституции де факто принцип демократического централизма был распространен и на управление экономикой.

 

6

Основным правовым источником первой Конституции РСФСР стало советское законодательство октября 1917 – июля 1918 года., Конституция носила кодификационный характер по отношению к декретам советской власти предыдущего периода. Но в круг источников Основного Закона необходимо включать партийные документы, в том числе и дооктябрьского периода, а также широкий круг работ главного идеолога советского государства, В.И. Ленина. Их влияние на Конституцию неоспоримо, хотя эти документы не имеют характера правовых актов.

Необходимо остановиться на достаточно изученной коллизии – о правовом положении самой партии большевиков. РКП(б) не имела установленного юридического статуса в государстве, и Конституция 1918 года о ней даже не упоминала. В конституционную комиссию при численном перевесе большевиков входили два левых эсера и эсер-максималист с правом совещательного голоса. [41, С.22-23] При этом Я.М. Свердлов, избранный председателем, выступал резко против выделения фракций внутри конституционной комиссии ВЦИК [10, ф.6980, оп.1, д.10, Л.1-2].

В ходе подготовки конституционного проекта вопрос о правовом статусе партии или партий отдельно не обсуждался. Было бы неверно полагать, что руководство большевиков и, прежде всего, В.И. Ленин видели в партии исключительно политический (неправовой) феномен, который в принципе не нуждается в законодательном оформлении. Лидер большевиков постоянно возвращался к проблеме соотношения «партия – государство».

Незадолго до полного разгрома врангелевских войск в Крыму он выступил с программной речью перед работниками политпросветительских отделов народного образования, то есть перед теми, кто нес идеи пролетарской революции в массы. Раскрывая суть положения партии в государстве, В.И. Ленин сказал: «Прежде всего… должно быть открыто признано главенство политики коммунистической партии», «вся юридическая и фактическая конституция Советской республики строится на том, что партия все исправляет, назначает и строит по одному принципу, чтобы связанные с пролетариатом коммунистические элементы могли пропитать этот пролетариат своим духом, подчинить его себе…» [30].

 Таким образом, независимо от того, были ли большевики единственной партией власти или имели союзников (левых эсеров), В.И. Ленин видел в руководстве коммунистической партией залог построения государства диктатуры пролетариата. Взгляд В.И. Ленина данный вопрос разъясняет и даже усиливает Г.Е. Зиновьев в книге «Ленинизм», опубликованной в 1925 году: «Что такое существующий в Союзе ССР строй с точки зрения его классового содержания? Это — диктатура пролетариата. Какова непосредственная пружина власти в СССР? Кто осуществляет власть рабочего класса? Коммунистическая партия! В этом смысле у нас диктатура партии. Какова юридическая форма власти в СССР? Каков новый тип государственного строя, созданный Октябрьской революцией? Это — советская система. Одно нисколько не противоречит другому» [19]. Нельзя не обратить внимания на декларативность заявлений лидеров большевистской партии, но в данном случае этот подход и важен. Именно политические декларации, а не правовые нормы, лежали в основе взаимоотношений партии и государства.

Формально деятельность партии регулировала в Конституции РСФСР 1918 года Статья 16 о свободе союзов, но реальное положение РКП(б) в государстве отражено не было. Строго говоря, деятельность других социалистических партий также подпадала под действие этой статьи. После незаконного вывода большевиками эсеров (правых и центра) и меньшевиков из состава ВЦИК и даже после левоэсеровского мятежа юридически социалистические партии запрещены не были, это произойдет гораздо позже. В тот момент репрессии коснулись конкретных лиц, обвиненных в «контрреволюционных действиях против советской власти».

Партия большевиков являлась системообразующим элементом советского государства. К принятию Конституции РСФСР 1918 года механизм взаимодействия партии и государства еще полностью отлажен не был. Реализовывался он в этот период преимущественно через членов партии, которые были основой кадрового состава всех государственных органов, как центральных, так и местных. Такое положение гарантировало проведение в структурах власти политики РКП(б) и обеспечивало эффективность этих структур. На практике это имело самые серьезные последствия.

Одним из ярких и наиболее ранних примеров диктата партии в государстве стал конфликт вокруг Викжеля в начале ноября 1917 года. В.И. Ленин потребовал от большевиков, сторонников коалиции социалистических сил, несогласных с линией руководства партии, не только покинуть ЦК, но и «отстраниться от всякой публичной партийной деятельности и покинуть все ответственные посты в рабочем движении…» [27, С.70-71]. Решением партийного органа без санкции Советской власти со своих постов были смещены Председатель ВЦИК Л.Б. Каменев и три наркома: В.П. Ногин, А.И. Рыков, Н.А. Милютин [27, С. 73].

 

7

При идеологизированном характере Конституции РСФСР 1918 года она, основываясь на базовых постулатах марксизма-ленинизма: учения о пролетарской революции и диктатуре пролетариата, о социализме и обобществлении средств производства, о необходимости подавления сопротивления эксплуататорских классов и т.д., - не утверждала их в качестве государственной идеологии, а вводила доктринально через закрепление в конкретных правовых нормах. Наиболее четко это видно по «Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа» и по разделу «Общие положения Конституции Российской Социалистической Федеративной Советской Республики» (со Статьи 13 и до конца раздела, то есть Статьи 23). По сути, «Декларация» – абсолютно политический документ компилятивного характера, сформулированный в виде норм права. А «Общие положения» призваны были зафиксировать наиболее жесткие меры Советской власти в качестве демократических основ государства. Этим соотношением политической и правовой составляющей объясняется столь низкая даже для своего времени юридическая техника Конституции РСФСР 1918 года. Политические решения было сложно уложить в полноценные юридические формулировки.

В заключение следует сказать, что при общей невысокой оценке Конституции РСФСР 1918 года как юридического документа  нельзя согласиться с западной юридической школой, безоговорочно относящей ее по онтологической классификации к так называемым семантическим (знаковым) конституциям. Иными словами, европейские правоведы полагают, что Основной Закон РСФСР являлся прямой «формализацией существующей политической практики осуществления власти исключительно в интересах лиц, фактически осуществляющих власть и имеющих в распоряжении государственный аппарат принуждения» [9, С.13]. Такой подход излишне политизирован и не отражает суть и сложности государственно-правовых процессов первых лет советской власти.

Ведущий российский специалист по конституционному праву профессор Ю.Л. Шульженко разработал полноценный научный подход к такому сложному явлению, как советский конституционализм [44]. При достаточно полном юридическом освещении проблемы перспективными являются исторические подходы к малоизученным процессам государственно-правового строительства, а также к выявлению механизмов реализации диктатуры пролетариата через законодательный акт высшей юридической силы – Конституцию РСФСР 1918 года. Она заложила основы такого специфического явления, как советское конституционное право. Оно оказалось настолько устойчивым, что развивалось на всем протяжении советского периода, и составляло значимую часть государственно-правовой системы страны. Последующие конституции СССР подчеркивали свою генетическую связь, преемственность, не только с предшествующими, но и с ней – первой Конституцией советского государства.

 

Литература

 

    1. Авакьян С.А. Конституционное право России. Т.1. М., 2014.
    2. Авакьян С. А. Конституция России: природа, эволюция, современность. М., 2000. С. 53.
    3. Алексеев С. С. Теория  права. М., 1998.
    4. Алексеев С.С.. Теория государства и права. М., 2005.
    5. Бабурин С. Н. Революционная консолидация общества: отказ от государства, вопросы религии, гражданства и политических прав граждан в Конституции РСФСР 1918 года// Вестник омского университета. Серия «Право». 2019. Т.16, № 1. С. 16-28.
    6. Баглай М. В. Конституционное право Российской Федерации. М., 2007.
    7. Байбаков С. А. Конституция РСФСР 1918 года: к переосмыслению итогов революции в современной отечественной историографии.// Великая российская революция: общество, человек, культура, повседневность. Т.1. М.-Ульяновск, С.102-112.
    8. Байбаков С.А. Решения III Всероссийского съезда Советов о подготовке первой Конституции в контексте противодействия распаду революционной России.// Пути преобразования общества в гуманитарных науках: войны – революции – реформы. М., 2018. С. 177-192.
    9. Визер Б. О сути и истории советских и российских конституций// Труды Института государства и права РАН. 2018. Т.13, №6. С.9-18.
    10.  ГА РФ ф.6980 оп.1, ГА РФ ф.353 оп. 1-2.

     

    1. Гатауллин А. Г., Зайнутдинов Д. Р. Конституция РСФСР 1918 года как правовая основа в военное время// Актуальные проблемы российского права. 2018. № 9 (94). С. 11-17.
    2. Глебов Н. Наш Основной Закон. Разъяснения Конституции Российской  Социалистической Федеративной республики. М., 1918.
    3. Голубева М.И. Государственно-правовое строительство советской власти и в период Гражданской войны//Гражданская война в России. М., 2020. С.111-128.
    4. Голубева М. И. Большевики и традиция народного представительства в России.//Переезд советского правительства в Москву. М., 2019. С.130-136.
    5. Гурвич Г. С. Основы Советской Конституции. Смоленск, 1921.
    6. Данилевская И. Л. М. А. Рейснер о правовом государстве// Труды Института государства и права РАН. 2013. № 6. С. 152-168.
    7. Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа» //Декреты советской власти. Т.I. М., 1957. С. 350-351.
    8. Декрет об аресте вождей Гражданской войны против революции. 28 ноября (11 декабря) 1917г.// Декреты советской власти. Т.I. М., 1957. С. 162.
    9. Зиновьев Г. Ленинизм. Источник: https://leninism.su/books/4346-leninizm.html?start=15
    10. Исаев И. А. История государства и права России. М., 2004.
    11. КПСС в резолюциях и решениях. Т.2. М., 1983. С.107.
    12. Крупская Н. Конституция Российской Социалистической Федеративной республики. М., 1918.
    13. Кукушкин Ю. С., Чистяков О.И. Очерк истории Советской Конституции. М., 1987.
    14. Ленин В. И. Государство и революция. ПСС. Т.33.
    15. Ленин В.И. Задачи пролетариата в нашей революции. ПСС. Т.31. С.175-183.
    16. Ленин В. И. О задачах пролетариата в данной революции. ПСС. Т.31. С113-118.
    17. Ленин В. И. От Центрального Комитета Российской социал-демократической рабочей партии (большевиков). Ко всем членам партии и всем трудящимся классам России. ПСС. Т. 35.
    18. Ленин В. И. Ответы на вопрос американского журналиста. ПСС. Т. 39. С.114.
    19. Ленин В.И. Петроградская общегородская конференция РСДРП(б). ПСС. Т31. С.259.
    20. Ленин В. И. Речь на Всероссийском совещании политпросветов губернских и уездных отделов народного образования 3 ноября 1920 г. ПСС. Т. 41. С.402-403.
    21. Ленин В. И. Речь на Съезде председателей губернских Советов 30 июля 1918. ПСС. Т.37. С.21.
    22. Ленин В. И. Черновой набросок проекта программы. ПСС. Т.36. С.71-74.
    23. Лукьянова Е. А. Российская государственность и конституционное законодательство в России (1917-1993). М., 2000.
    24. Постановление VII Всероссийского Съезда Советов «О государственном строительстве»// Декреты Советской власти. Т.VI. М., 1976. С.358-364.
    25. Постановление VIII Всероссийского Съезда Советов «О Советском строительстве»// Декреты Советской власти. Т. XII. М., 1986. С.92-98.
    26. Постановление ВЦИК о признании контрреволюционными попыток какого-либо или каких-либо учреждений присвоить себе функции государственной власти. 3(16) января 1918 г.// Декреты советской власти. Т.I. М., 1957. С. 323-324.
    27. Постановление об организации ВЦИК.//Декреты Советской власти. Т. I. М., 1957.
    28. Рейснер М. А. Основы Советской Конституции. М., 1920.
    29. Смыкалин А. С. Конституция РСФСР 1918 г.: первый опыт законодательного закрепления советского государственного строя// Электронное приложение к «Российскому юридическому журналу». 2018. № 6. С.81-90.
    30. СУ РСФСР. 1918. № 51. С. 582.
    31. Чистяков О. И. история отечественного государства и права. Ч. II. М., 2005.
    32. Чистяков О. И. Конституция РСФСР 1918 года. М., 2015.
    33. Шейнис В. Л. Власть и закон: Политика и конституции в России в XX-XXI веках. М., 2014.
    34. Шульженко Ю. Л. Конституция – основа советского конституционализма периода государства диктатуры пролетариата// Социально-политические науки. 2018. № 5. С.152-158.


    [1] Особое мнение по этому вопросу имеет О.И. Чистяков. Он полагает, что поводом к непосредственной разработке проекта Конституции стал конфликт центрального СНК с Совнаркомом Московской области. С такой точкой зрения сложно согласиться. [42, С. 21-22].

     

    [2]  Точное число автономий на территории РСФСР указать не представляется возможным, так как некоторые из них меняли свой статус в означенный период.

    [3] Подробнее о партийном и личном составе Президиума ВЦИК см: Городецкий Е.И. Рождение Советского государства, 1917-1918. М., 1987. С.104-105.